Татьяна Беляева

1

На мокром асфальте апреля чётко прорисовывались морщины дороги, заполненные грязью. Белые лепестки юных подснежников умирали под ногами медленно шагающих людей.

– Ты не со мной, – вдруг произнесла семнадцатилетняя девушка, обращаясь к идущему рядом с ней юноше. И хотя она адресовала своё умозаключение молодому парню, взгляд её был устремлён на чирикающих воробушков, весело копошащихся в грязной луже.

Молодой человек проследил за взглядом девушки и парировал:

– Взаимно.

Лицо девушки резко вспыхнуло и тут же потухло, как тревожная лампочка тонущего корабля.

– Не нужно затевать со мной беседу, – тихо произнесла Талия. Её лицо неожиданно приняло выражение глубокой задумчивости.

Юноша бросил взгляд на руки девушки, запакованные в чёрные кожаные перчатки, и медленно стал стягивать правую. Талия воспротивилась такой смелости и резко дёрнула руку, отчего перчатка хрустнула по шву и на большом пальце показалась дырка. Покраснев, девушка засмеялась, а улыбающийся Герцог продолжили свои действия по обнажению кисти девушки. Талия молча следила за движениями герцога. Когда правая перчатка оказалась в руках юноши, он неожиданно бросил её на землю. Ручное одеяние угодило точно в середину большой лужи.

– Вы что хулиганите? – обиженно протянула девушка. Казалось, она вот-вот расплачется.

Юноша понял свою ошибку и немедленно сказал:

– Не волнуйтесь! Сегодня же вечером я принесу вам пару новых перчаток. Красного цвета, – многозначительно подчеркнул он

– Отчего же именно этот цвет вы избрали для подарка? – улыбнулась девушка.

– Только не подумайте, будто я хочу увидеть в вас убийцу, разгуливающего по городу в красных перчатках, служащих аллегорией кровавых рук! - Герцог так мило улыбнулся Талии, что её лицо, всё ещё хранящее в себе испуг от неожиданного поступка молодого человека, засветилось радостью. И они дружно рассмеялись.

– Молодые люди! Можно потише?, – обратилась к ним пожилая женщина.

Девушка скромно потупила глаза, а юноша продолжил свою речь, подойдя ближе к девушке:

– Ну так что? Мы встретимся сегодня вечером?

На секунду задумавшись, Талия ответила:

– На углу, около площади, под знаком «СТОП».

– Смотри, какой ангел! Кажется, он сделан из мрамора! – вдруг воскликнул герцог, подбежав к каменной статуе.

– Молодой человек! – взвизгнула женщина так, что все собравшиеся оглянулись на неё. Она схватила Герцога за рукав и потащила его к толпе.

– Прекрати хулиганить! – шипела она ему в ухо, но её слова слышали все.

Неожиданно одиноко стоящая молодая девушка упала в обморок.

– Это ты виноват! – закричала всё та же особа на юношу.

– Да отстаньте вы от него! – подала голос Талия. Правой рукой она дотронулась до кисти Герцога. Девушка резко выдернула руку юноши из цепкой ладони женщины, грозно посмотрев ей в глаза. Почувствовав поддержку Талии, Герцог сжал её ладонь, и они вместе рванул вперёд.

– Нахалы! – очнулась женщина.

Смеясь, пара подбежала к краю ямы.

– Слабо перепрыгнуть? – предложил Герцог. Не сговариваясь, молодые люди с криком «Банза-ай!» перепрыгнули через вырытую могилу.

– Боже… – прошептала вдова.

– А ну пошли отсюда!!! – взревел седой мужчина и, желая напугать молодых людей, погрозил им тростью. Герцог и Талия молча переглянулись, но не отошли от свежевырытой могилы.

Все собравшиеся грозно смотрели на них. Не выдержав долгого молчания, девушка, забыв о том, что её рука находится в ладони юноши, резко повернулась и, не удержав равновесия, полетела в грязь. Герцог быстро сориентировался и успел подхватить Талию за талию.

– Я хочу уйти, – прошептала девушка. Герцог легко подхватил её на руки и понёс вглубь кладбища.

– А я хочу тебе кое-что показать, – улыбнулся юноша.

– Тебе так хорошо известно это кладбище? – удивилась Талия, – я здесь впервые…

– А я здесь живу, – ответил Герцог.

Неожиданно девушка спрыгнула с рук молодого человека и прямо посмотрела ему в глаза.

– Талия, – протянула раздетую кисть девушка.

– Да, у тебя красивая фигура… – смутился юноша.

– Что-о? – засмеялась девушка и по её лицу запрыгали солнечные лучики, отчего она стала ещё красивее. – Моё имя- Талия.

– А я Герцог, – ответил лёгким пожатием юноша.

– Никогда не общалась со столь знатными людьми, – тихо произнесла Талия, – а как твоё имя?

Молодой человек захохотал так, что с ветвей древнего дуба вспорхнуло несколько чёрных воронов.

– Мы стоим друг друга! – заливаясь смехом, сказал парень, – меня зовут Герцог.

 

2

– Пойдём скорее, я покажу тебе удивительную вещь! – воодушевлённо завёл речь герцог. – На днях я бродил вдоль обиталищ мёртвых… и вдруг! – юноша дёрнул девушку за руку и, быстро притянув к себе, заговорил тише, – на одной ограде, которая окружает старинный склеп, я увидел… – он что-то таинственно прошептал.

– Что? – спросила Талия, недоверчиво косясь на Герцога.

– Табли-ичку… – протянул парень.

– Табличку? – разочарованно вздохнула девушка.

– Табличку. А что ты так на меня смотришь?

– Знаешь, всё больше беседуя с тобой и всё дальше уходя от живых людей, мне становится страшно от твоих странностей. По-моему, ты заигравшийся готикой мальчишка, – продолжала Талия, – сочиняешь бог весть что! И думаешь, что я загорюсь твоей тёмной идеей. Она темна потому, что ей не хватает разумной серьёзности. И мне совершенно всё равно, что ты прочёл на той могильной табличке.

– Это была не могильная табличка. Это было послание, написанное на куске белой фанеры. Да, ты права, – посерьёзнел Герцог ещё больше, – ты другая, и я ошибся в тебе. Прощай.

Он развернулся и пошёл в сторону обрыва. Талия стояла на месте как громом поражённая. На её лице было и недоумение, и обида, и сожаление о сказанных ею словах… Она хотела закричать и остановить его, разрешить эту глупую ссору, но ведь Герцог был ей никто, а Талия почему-то переживала. Ей хотелось плакать от столь резких слов, брошенных словно горсть грязного песка в лицо, но как получилось, что почти незнакомый человек сумел вызвать у неё такую бурю эмоций?

Талия просто стояла и смотрела на уходящего Герцога. Его походка была быстра и легка, что девушка невольно засмотрелась на осанку юноши. Ещё раз задав себе вопрос: «Зачем я продолжаю думать об этом человеке?», Талия грустно вздохнула и пошла в противоположную Герцогу сторону.

Талия села на красивую кованую скамью, стоящую возле мраморного ангела. В божьем каменном посланнике чувствовалась жизнь. Он так ласково взирал на девушку, что ей показалось, будто его глаза излучают свет Творца. Талия достала свой большой блокнот с рисунками. Каменный сосед вдохновил её на новую работу.

– Слева не хватает солнца. Оно уже садится, и тень переместилась, – услышала девушка над ухом. Она вздрогнула и выронила карандаш на мраморную плиту. Талия по голосу узнала Герцога, но приняла вид настолько пренебрежительный, что парень смутился.

 

3

– Зачем ты вернулся?

Юноша молча поднял карандаш с земли и положил его на колени девушки.

– Пусть лежит, где лежал, – девушка смахнула карандаш рукой. Он звонко упал наземь и раскололся напополам.

– Зачем ты такая резкая? – наконец ожил Герцог.

На лице девушки засветилась улыбка. Талия была очень привлекательна в лучах заката, что Герцог не выдержал и взял её руку.

– Извини меня за резкость…

Талия предприняла попытку высвободить руку из ладони юноши.

– Подожди, я хотел сказать, что ты очень красивая. Я уже полчаса наблюдаю за тобой вон из-за той могилы, – он махнул рукой вправо, – и дивлюсь твоей грации, твоему увлечённому взгляду… – юноша замолчал.

– Знаешь, я… – начала Талия.

– Ты здорово рисуешь! – перебил её Герцог, – тебе обязательно нужно развивать свой талант. А нарисуй меня!

Девушка медленно подняла глаза на смельчака. В её взгляде было столько презрения в адрес молодого человека, что любой бы отшатнулся, узрев это. Но только не этот юноша.

– Ты лучше будь один, чем вместе с кем попало, – протянула девушка, – ведь ты назвал меня ошибкой, – выделив последнее слово, уверенно сказала Талия.

Герцог смело смотрел в её глаза, в которых он видел бездонные океаны души, он чувствовал себя потерянным в таком широком пространстве чувств.

– Может и так, но разве ошибка не имеет права на жизнь? – улыбнулся он.

– Не вижу ничего смешного, – вдруг вскочила Талия. Успев подхватить карандаши и блокнот, она побежала от могилы и растерянного юноши.

– Подожди! – крикнул Герцог ей вслед.

Но Талия не сбавляла своего хода. Герцог быстро догнал девушку и, схватив её за капюшон пальто, резко дёрнул к себе. Талия сохранила равновесие, но потеряла спокойствие. Ей стало страшно. От резкости Герцога, от того, что она не знает какой он человек, в конце концов, от страха надвигающейся темноты вечера и мёртвой тишины кладбища.

– Посмотри на меня, – грубо выдернул её из задумчивости юноша, – посмотри на меня и послушай. Девочка моя… ты ещё девочка. Ты глупенькая малышка, которая думает, что знает, как нужно жить и как следует себя вести с мужчинами.

– Что?! Да я… – возмутилась Талия, но Герцог ударил её по щеке.

– Заткнись, дура, и слушай меня. Ты насколько примитивна в своём знании о жизни, что все мертвецы, окружающие нас в эту минут смеются над тобой в голос. Им смешно от твоего природного женского тупоумия. Уж они-то знают о жизни побольше твоего. Считаешь, мужчина должен бегать за тобой по твоим следам, капризам, обидам, кладбищам? – он с любопытством посмотрели на её реакцию. Но Талия молча смотрела на дрожащий у могилы стебель куста, который дёргался от непостоянного ветра. Так же, как и её душа в руках Герцога.

– Думаешь, что можешь приковывать мужчин своим богатым внутренним миром? А есть ли он…

Герцог замолчал и спокойно отпустил Талию, глядя ей в глаза. Девушка не могла больше сдерживать своих слёз. Роняя солёные капельки на могилы, она побежала в сторону выхода с кладбища. Талия мечтала только о том, чтобы поскорее скрыться от этого ужасного юноши, прибежать в свой тёплый дом и закутаться с головой в пушистое одеяло, чтобы никто не видел и не слышал её слёз, и никогда не узнал о её позорном побеге от правды.

Жуткости прибавляла и кромешная тьма, окутавшая кладбище. Не разбирая дороги, спотыкаясь о могилы, задевая руками кресты, Талия побежала не домой, а прямо на Герцога. С разбега она толкнула юношу на могилу.

– Это тебе за… – она резко замолчала, потому как услышала громкий хруст разбившейся головы Герцога. На подогнувшихся ногах она наклонилась к нему и увидела, что он мёртв. Но попрощался с жизнью он так давно, что его лицо было полностью съедено червями, а из рукавов пальто торчали обглоданные кости рук.

– Но как же ты только что говорил со мной? – прошептала девушка.

Талия резка одёрнула руки от него. Она с ужасом разглядывала его тело, застывшее в жуткой позе.

– А что ты говорил мне…

Не в силах более оставаться рядом с Герцогом, Талия медленно пошла в сторону выхода. Но сделав несколько шагов, она присела на скамью рядом с божьим посланником, где не так давно Герцог говорил о её очаровании… Она опустила голову на колени и замерла.

 

Удивительно, но всего несколько минут назад она хотела бежать домой, не оглядываясь и не задерживаясь ни на мгновенье рядом с юношей.

Удивительно, но всего несколько часов назад ей казалось, что в неё влюбился Герцог.

Удивительно, но всего несколько лет назад он умер. 

На громадной планете с твёрдым названием Земля есть прекрасный город. Но это вовсе не простой городок, коих тысячи на этой круглой планете. Это культурная столица России, носящая гордое название – Санкт-Петербург. Вот здесь-то и случилось нечто невероятное…

Это был обычный зимний вечер, который впоследствии превратился в самый удивительный из всех вечеров. Пушистый белый снег медленно ложился на озябшую землю. В воздухе сладко пахло ванилью, казалось, что на самом высоком облачке сидит чудной купидон с большим мешком, полным ванилина, и сыплет его на этот прекрасный город. На скамьях у набережной сидели влюблённые парочки, которые нежно улыбались друг другу. Приглушённый лиловый свет фонарей касался их счастливых лиц. Воздух был пропитан умиротворением и блаженством.

Вдоль заледеневшей Невы шла красивая темноволосая девушка. На ней было ярко-красное пальто и длинный, спускающийся до самых ног чёрный шарф. В её руках был цифровой фотоаппарат, который она иногда поднимала, чтобы запечатлеть ту или иную ванильную снежинку, летящую на неё с неба. Неожиданно она ускорила свой шаг, увидев в нескольких метрах от себя старинный витиеватый фонарь. С сосредоточенным видом она забегала вокруг него, периодически щёлкая аппаратом.

– Пожалуйста, – вдруг услышала девушка.

От этой тихой, робкой просьбы она чуть не уронила свой «Агрегат Мгновений» на асфальт. Девушка замерла на месте. Она стала озираться вокруг, но ей хорошо было известно, что рядом никого нет. Она только сейчас заметила, что тёмный вечер уже властвует в городе, что промозглый ветер разогнал все молодые парочки по более тёплым местечкам, что, наконец, она совершенно одна на проспекте.

– Пожалуйста, – повторил голос, – помогите мне!

Девушка похолодела. Она никак не могла взять в толк, откуда же раздаётся этот голосок, кто, в конце концов, просит у неё помощи…

– Я здесь, – словно подслушав мысли девушки, ответил фонарь. Темноволосая красавица медленно повернулась к источнику лилового света.

– Что? – шёпотом произнесла она.

– Вы слышите меня? Я здесь! Здесь! В фонаре. Вытащите меня, пожалуйста! – запищал кто-то, находящийся в стеклянном абажуре фонаря.

Девушка сообразила, откуда раздаётся этот тихий писк, более того, она поняла, кому именно принадлежит зов помощи. Снегирю. Который уже прыгал то на одной, то на другой ножке в стеклянном абажуре.

– Помоги, помоги! Я совсем замёрз здесь, а вылезти никак не могу.

– Как же ты туда забрался? – удивлённо спросила девушка.

– Я летел… летел…и… , – вдруг замялся снегирь.

– Тебя кто-то напугал?

– Да, – тихо ответил птенец, – она меня очень сильно напугала, что я залетел сюда, а вот выбраться теперь никак не могу.

– Кто она?

– Она…кошка, – ответил снегирь и с обиженным видом зарылся клювиком в перья.

– Ах, вот оно что! – засмеялась девушка, сразу же смекнув, что без её помощи птенец никаким образом не сможет выбраться на свободу. Она аккуратно стала вытаскивать разбитые стёклышки из абажура, чтобы у снегиря был выход на улицу. Птенец, как мог, помогал ей: тихонечко бил клювиком по стеклу.

– Какой же ты забавный! – лицо девушки не покидала улыбка.

После того как птенец вырвался на свободу, он резко сорвался с места и улетел. Девушка была немного ошарашена таким прощанием, а точнее его отсутствием, что уронила все стёклышки на землю. Звон разбитых осколков не заставил себя долго ждать. Красавица присела, чтобы подобрать стёкла с земли, но вдруг почувствовала, что по её щекам потекли слёзы. Она была расстроена таким неожиданным исчезновением снегиря. Ей хотелось познакомиться с ним, узнать о его приключениях…

Но он улетел, а она осталась совершенно одна на набережной.

Вдруг девушка почувствовала, что что-то кольнуло её мизинец. Она поднесла палец к глазам и увидела, что порезалась. Горячие слёзы продолжали орошать замёрзшие скулы, стекали мелкими ручейками на губы, а потом и вовсе падали на осколки, в беспорядке разбросанные на асфальте. Девушка тихо застонала. Ей стало так жалко себя! Такую покинутую, одинокую, никому не нужную… Да ещё и кровь, сочившаяся из замёрзшего пальца, добавляла грустного масла в огонь души.

Вдруг к ней на колено сел снегирь. Тот самый. В клювике он держал маленького червячка, которого через мгновение аккуратно положил рядом с собой.

– Спасибо тебе большое! – затараторил он. – Спасибо! Если бы не ты, я, наверное, никогда бы уже не полетел. Этого червячка я принёс тебе. А что ты плачешь? - Снегирь заметил слёзы на щеках девушки.

– Просто я… – начала девушка. Вмиг на её лице исчезли слёзы, а уже через минуту она, вы не поверите, улыбалась! Да так светло и радостно, что птенец весело запрыгал, глядя на неё.

– Я палец порезала. Вот, – показала она руку снегирю.

– Палец? Порезала? Ты? Ничего подобного! У тебя прелестные пальчики без единой царапинки.

Девушка посмотрела на руку и не поверила своим глазам. Мизинец был, как и прежде, с длинным чёрным ногтем и серебряным колечком, но никакой маломальской царапины на нём не было! Она удивлённо посмотрела на снегиря и неожиданно вспомнила, что птицы не умеют разговаривать. 

В один из самых жарких июльских дней неожиданно пошёл снег. Маленькая белая тучка, нависшая над зелёной часовней, источала сладкий запах кокоса и сыпала мягкую кокосовую стружку на золотой купол церкви. Волшебное облачко было единственным на всём широком голубом небе. Вокруг часовни стояли белые с причудливыми чёрными узорами берёзки. Шелест их молоденьких зелёных листочков напоминал смех детей, резвившихся рядом. Ребята настолько были увлечены игрой, что не замечали вкуснятины, падающей с неба. Лишь одна девочка заметила эту метаморфозу, произошедшую с облачком.

«Как странно, – думала она, – ведь летом не бывает снега… Да ещё и запах такой вкусный! Что-то здесь не то».

Девочка подошла к церкви, и её изумлению не было предела. Она подняла горсточку этой удивительной белоснежной массы и ощутила сладкий аромат. Девочка не удержалась и попробовала на вкус душистое вещество.

– Как вкусно! – воскликнула она. Её глаза заблестели от удовольствия, а губы расплылись в улыбке.

Вдруг она увидела перед собой громадный торт, покрытый фруктовой голубой глазурью и кокосовой стружкой. От него исходил настолько дивный аромат, что девочка не сумела сдержать себя в руках и лизнула этот пирог. Последовавшую за этим адскую боль она не смогла стерпеть, поэтому громко заплакала. Церковь почудилась её тортом, крашеные деревянные стены – глазурью; а в язык вонзилась острая щепка, из-за которой девочка и ощутила эту невообразимую боль. Кровь, потёкшую по языку, она судорожно глотала. Слёзы застилали ей глаза, и девочка побежала за помощью к ребятам. Язык совершенно перестал двигаться, и изо рта девочки вылетали лишь нечленораздельные звуки. Дети засмеялись над ней и стали дразнить, называя сумасшедшей. Ей ничего не оставалось как уйти от развеселившихся ребят…

На мгновение сомкнув ресницы, девочка ощутила резкий порыв ветра, который подхватил её и понёс куда-то вверх. От такой неожиданности она сразу перестала думать о своей боли и открыла глаза. Её взору предстало воздушное облако, обволакивающее своей нежностью ножки девочки. Аромат, исходивший от небесного странника, завораживал.

– Мм… Какой вкусный запах! – прошептала девочка.

Неожиданно она увидела рядом с собой чудного купидона, одетого в пушистый халат и мягкие тапочки. Он протягивал ей мешочек с белым порошком.

– Нравится? Возьми. – Произнёс он тихо.

Его голос напоминал треск сверчка в полночный летний зной. Девочка протянула руку к невесомому мешочку и вдруг услышала громкие крики за спиной. Она резко обернулась, взмахнув рукой с мешком, отчего просыпала порошок.

– Возьми-и, – шипели голоса вокруг. – Возьми!

Со всех сторон к её лицу приближались руки с пушистыми мешочками. В одном она увидела светло-зелёную пудру, другой купидон манил её порошком шоколадного цвета… Требовательные крики превращались в вой. Было ясно – надо прыгать. Отмахиваясь руками и рассыпая порошок, девочка рванула с облака на землю. Её полёт был похож на порхание бабочки среди медленно раскачивающихся снежинок…

– Наденька-а! Надежда, вставай! Уже утро, – услышала девочка ласковый мамин голос.

– Мамочка, – резко вскочила Надежда, сбросив с себя оковы сна, – давай сходим в церковь!