Валерий Серебров

Сон первый 

Проснулся я почему-то ночью. Наверное, напился сегодня под вечер и уснул. Пить – вредная привычка, но так или иначе сейчас я бодрствовал. Широко зевнув, я пошёл в душ. В джинсах и кофте – засыпать в одежде одна из моих многих вредных привычек. Разделся и залез в душ. Как же приятно, когда по твоему телу бьют тёплые капельки воды... И сколько в мире приятного и прекрасного кроме этих капелек... Но я обычно видел только тёмное и мерзкое. И на данный момент единственным позитивом для меня были эти тёплые капельки, бившие по моей коже.

Приняв душ, я оделся и пошёл на кухню. Состояние моё было «не ахти» после выпитой накануне бутылки. Хотелось опохмелиться, и я был жутко голоден. Интересно, сколько я уже не ел?

Содержимое холодильника не радовало – в нём оказалась только тарелка со слипшимися и засохшими рожками и уже скользкой сарделькой. Готовил я тоже «не ахти». В надежде найти пельмени открыл морозилку, но она ухмыльнулась мне своей пустой разинутой пастью.

Чёрт, как же хочется поесть и выпить. Я не мог сказать, чего мне хотелось больше на данный момент. Так или иначе, надо было идти в круглосуточный супермаркет. Я одел свитер, накинул потрёпанную куртку, зашнуровал ботинки и вышел на улицу.

Сразу ударил мерзкий ветер с моросью, который больно хлыстал по лицу – была поздняя осень. Я накинул капюшон и пошёл по знакомому маршруту. Странно, но на улицах и во дворах не было ни единой живой души. Не было даже кошек и собак. Даже птиц. Ни в одном окне не горел свет. Только ветки на деревьях прогибались под порывами ветра. Странновато как-то всё...

Мне нравился этот маленький старый захолустный городок, который словно не менялся – всё в нём оставалось по-прежнему. Мне не нравились люди, которые жили в нём. Я вообще ненавижу людей. Иногда я ловлю себя на мысли, что если бы мне ничего за это не было, я бы с радостью перебил пару сотен людей. Но сейчас, когда никого вокруг не было, становилось как-то не по себе.

Я шёл знакомыми тропами. Через улицу, уходившую то вниз, то вверх, через старый и заросший парк развлечений, который был закрыт до следующего лета, мимо детской больницы, через двор, в котором был разбитый и неработающий фонтан. Думаю, нет смысла описывать все детали этого города. Когда я был ещё мальчишкой, то на велике объездил каждый его уголок.

Наконец, я дошёл до круглосуточного магазина. Ну, хоть здесь в окнах горел свет. Я зашёл внутрь. Надеяться, что всё в порядке было напрасно... В магазине абсолютно никого не было – ни покупателей, ни кассиров, ни охранника... Стояла абсолютная тишина. Да что же творилось в этом городе? Повымирали, что ли, все?

Я ненавидел людей. По-моему, это называется социопатией. Хотя социопатия – это вроде когда человек не может жить в обществе. А я не то, что не мог. Просто ненавидел всех, и если бы ответственности не было, я бы перебил пару сотен людишек. А когда в городе не осталось никого, сделалось как-то необычно, но всё же хорошо и спокойно.

Я взял пару бутылок водки, сок, дешёвых сосисок и вышел из магазина. Возле кассы в порыве благородства решил оставить деньги за покупки, но передумал.

Вернувшись домой тем же путём, я съел пару сосисок и начал пить водку, запивая соком, и смотреть по телевизору всякие дебильные передачи, даже не почувствовав как начал отрубаться от количества выпитого алкоголя. Но почему было так холодно? Выпив ещё пару рюмок, я доковылял до кровати, плюхнулся и закутался одеялом. Чёрт... Холодно... Ненавижу холод... Холод и людей... 

 

Сон второй 

Теперь я проснулся, оттого что мне нечем было дышать. Я уснул в ванной. Вода уже остыла и сделалась ледяной, а нечем дышать – это потому что я соскользнул и с головой ушёл под воду. Кое-как откашлялся и вылез из ванной, хорошенько обтёрся и оделся. Выглянул в окно. Шёл снег и все улицы были в снегу... Совсем запутался... Последний раз, когда я нажрался, был обычный жаркий день июня, а сейчас на дворе стоял, как минимум, декабрь. Конечно, от алкоголя может развиться амнезия, но верить, что я допился до неё, как-то не хотелось. И что это белая горячка, верить тоже я отказывался. Симптомы у неё не такие. Я решил выйти на улицу, но уже не за водкой и закуской. Странноватость всё прибавлялась.

Одевшись потеплее, я начал бродить. Вроде, никаких отклонений от нормы не было. По улицам ходили люди, по горкам счищенного с тротуара снега лазали дети... Когда я дошёл до городской площади, то уже совсем стемнело. На громадной ёлке зажглись лампочки. Лампочками было увешано всё, даже деревья в близлежащем городском сквере. Почти на всю площадь был каток. Катались дети, молодёжь, взрослые – всем было хорошо и весело. Какие-то подростки даже целовались в засос, не стесняясь никого. И глядя на весь этот праздник жизни, мне стало так обидно... Ведь им всем было хорошо, в жизни у них было всё хорошо... А у меня и жизни-то не было. Жалкое существование и пустые годы полного одиночества. Потом я начал чувствовать злость на всех них. Почему у них всё хорошо, а у меня всё плохо??

Я отошёл к трибуне и присел, не отрывая глаз от катка и от людей, которые на нём катались и, по всей видимости, были счастливы. Потом в моей груди что-то очень больно ухнуло, глаза застелила красная пелена, и я согнулся пополам, морщась от боли. Но внимания никто не обратил. А стоило ли ожидать другого? Я совсем один и никому не нужен.

Когда боль стихла, я разогнулся, но пелена в глазах ещё не прошла. Раньше мир для меня был серым, а сейчас стал красным... Мне жутко захотелось перерубить их всех. ВСЕХ!!! И желание это всё нарастало. Я думал, что у каждого из них своя жизнь, свои радости и печали, но они живут. Что вон у той девчушки на уме? Влюбилась в одноклассника и думает, как захомутать его? А вон у того мужика? Думает, куда бы съездить с семьёй в отпуск? А у меня??? Напиться и забыться? Я встал. И мне стало совсем не по себе. Все уставились на меня... Да, абсолютно все... Я посмотрел вокруг – на самом деле... Даже те, кто был в сквере поблизости, смотрели на меня... И не просто смотрели. Их глаза были полны ужаса, словно они видели какого-то монстра. Многие стали плакать, но никто почему-то не убегал. Так прошла минута, вторая, третья, пятая... Люди продолжали стоять, словно были в шоковом оцепенении. Я подумал, что у меня едет крыша или я просто сплю, взял пустую пивную бутылку, стоящую рядом, разбил её и порезал себе руку. Острая резкая боль прошлась по предплечью, а кожу сразу согрела заструившаяся кровь. Нет, это не могло быть сном... Тогда я посмотрел на всех этих людей и вспомнил о своём желании убивать. Ну хотя бы пару десяточков-то можно? Потом я подумал – а какой в этом смысл? Ведь это их мир, а не мой. Это я здесь чужак, а не они. И при этих мыслях красная пелена спала с глаз, перестало трясти от ярости. Стало как-то очень грустно и тоскливо. Захотелось плакать и рыдать. Выть от безысходности и невозможности что-либо исправить. Я зажмурил глаза и протёр лицо ладонью. А когда открыл – то вокруг никого не было... Ни единой живой души... Я точно или спятил, или попал в какое-то другое измерение. Бредово, но другого объяснения не нашлось.

Развалившись прямо на трибуне, наплевав на холод, я смотрел в тёмное звёздное небо, такое бесконечное, холодное и чужое и чувствовал, как снежинки падают и тают на моём лице, пока мои глаза не закрылись, и я уснул. 

 

Сон третий 

На этот раз я проснулся, потому что упал. С лавки на пол. Осмотревшись, я понял, что это был торгово-развлекательный центр. Только вокруг абсолютно никого не было. Мало-помалу я переставал удивляться странностям. У меня ехала крыша, сомнений быть не могло. Так тогда я думал...

Я направился к выходу мимо отделов и витрин. Засмотрелся на плакат в отделе нижнего белья – моделька в трусишках и лифчике... Жаль, я никогда не нравился девчонкам. Потом был отдел с сувенирами. В нём я когда-то покупал маме на восьмое марта какую-то китайскую безделушку. Как же давно это было... Потом отдел с мобильниками. Впрочем, перечислять много, центр был громадный. Я в нём бывал. И, как и на том катке на площади, чувствовал к счастливым и смеющимся людям чёрную зависть. Но сейчас здесь никого не было. Меня это очень радовало.

Когда я подошёл к дверям, они не разъехались как обычно. Я их выбил. Но по их сторону ничего не было... Лишь кромешная тьма... Я вышел и пошёл вперёд, без цели и направления. Просто вперёд. Но по пути мне ничего не встретилось. Я обернулся – огни центра были уже довольно далеко. И я решил, что лучше уж погулять по центру, чем по кромешной тьме, ведь неизвестно, где и когда я проснусь.

В центре всё было по-прежнему. Я посидел в пустующей пиццерии, сам взял себе кусок ещё тёплой, что меня удивило, пиццы, сам налил себе пива, сел за пустующий столик и перекусил. Как же было бы замечательно, если бы это была реальность. Чтобы все люди исчезли, и остался я один. Всё равно этот мир прогнил. Мне вспомнился рассказ Лавкрафта, который он написал по стихам одной поэтессы. Когда настал конец света, и боги бросили планету. И настал последний прекрасный момент перед небытием.

Перекусив, я поднялся на второй этаж. Там тоже были разные отделы. Ещё там был боулинг и кинотеатр. В боулинг я никогда не играл. В кинотеатре я был один раз. Помню, фильм мне не понравился. А кинозалов там было восемь-десять, точно не помню. И при таком количестве каждый кинозал был довольно большим. Я открыл дверь и зашёл в самый первый, сразу споткнувшись о порог и чуть не свалившись – темнота тут была кромешная. Я бы включил какой-нибудь фильм, но не умел, поэтому плюхнулся на кресло где-то в середине рядов, запрокинул голову и закрыл глаза. В детстве я очень боялся темноты. А потом полюбил. Закрывался в своей комнате, занавешивал окна, выключал свет и лежал, глядя в потолок. Когда у других кипела жизнь, я таким вот способом, так сказать, медитировал... Неприятное занятие, но альтернативы у меня, к сожалению, не было. Наверное, я просто слабак. Есть инвалиды, которые не могут ходить, есть и гадить самостоятельно... Есть беспризорники, которые умирают, не дожив до совершеннолетия... У меня была хоть и не образцовая, но нормальная семья. Просто я был слабый. Но я мечтал всё изменить. Просто не знал как. А теперь уже поздно, и я сижу в кресле в кинотеатре в кромешной тьме и думаю – сплю я, сдох я или лежу в психушке...

Я вспоминаю детство... Я любил кататься на велике. Тоже один. Любил гостить у своей бабки. Любил смотреть с дедом боевики по видику и играть с ним в шахматы... Он классно играл в шахматы и немного научил меня. Ещё я вспомнил... Как на новый год я приехал на каникулы к бабушке. И дома увидел такую ёлку... Под самый потолок... Всю в игрушках и мишуре... Ёлка... Новый Год... Я на санках целый день с горки........  

 

Сон четвёртый 

Когда я проснулся в очередной раз, я сразу вскочил на ноги и попятился назад, после чего совершенно неожиданно оступился и рухнул в ледяную воду. Всё это, потому что в паре шагов перед собой я увидел чёрный силуэт. Совершенно чёрный, тьма, словно язычки пламени, скользили по нему. Я начал захлёбываться – вода попала в лёгкие. Я хотел плыть как можно быстрее, насколько хватит сил, но увидел перед собой только отвесные обрывы. Справа, слева, спереди, сзади... и островок посередине, где стоял тот чёрный силуэт, который почему-то вселял такой панический ужас. Силуэт медленно развернулся и поманил меня к себе, и я словно не по своей воле поплыл к островку.

Силуэт протянул мне руку, и я взглянул в его лицо. Оно было скрыто чёрной рваной повязкой. Видны были только мутно-светло-серые глаза. У меня не было выбора – намокшая одежда тянула вниз, и протянутая рука помощи внушала хоть частицу доверия. Я взял его за руку. Она была ледяной. Силуэт вытащил меня, и я повалился на чахлую траву, откашливаясь и дрожа от холода.

– Понравилась экскурсия, – спросил силуэт каким-то неестественным голосом. Словно он старался говорить, как человек, но у него это плохо получалось.

– Я сказал – тебя же не существует, я сошёл с ума или у меня кошмары...

– Ты так думаешь? – сказал силуэт и рассмеялся. – А вернуться бы в «реальный мир» хотел? Кто-нибудь тебя там ждёт? Кому-нибудь ты там нужен? Кто-нибудь тебя там любит?

А ведь он был прав. Какой смысл было возвращаться к одинаковым как клоны дням? К осознанию безысходности? К одиночеству, к обиде за прошлое и к страху перед будущим? Я только спросил: – Я умер?

Силуэт засмеялся и сказал:

– Нет, ты сейчас в умат спишь пьяный у себя в своём клоповнике. Хочешь проснуться? И продолжить дальше влачить своё существование? Это реальный мир, там всё реально... И боль, и страдания, и счастье, и радость, и любовь... Или хочешь дальше гулять по разным мирам, хоть они и фальшивы, но осязаемы?

Я спросил: – Кто ты?

И он ответил: – Я не демон, рожек у меня нет. И крыльев тоже нет. Я не рождён ни летать, ни ползать. Есть сущности, о которых лучше не знать, а если узнаешь, то не будет тебе покоя даже после смерти. Нас осталось всего несколько. Я – Полярис. Делай свой выбор... Честно говоря, я давно уже понял, что я чужой среди людей, и этот мир не для меня. Я ненавижу этот мир, погрязший в насилии и преступности, где не осталось ничего прекрасного, и всем правят деньги. Я не раздумывал перед выбором.

Полярис протянул мне руку во второй раз, и я крепко сжал её... 

7.03.2014 

 Наш мир несправедлив. Часто случается так, что зло остаётся безнаказанным, и никому нет до этого дела. Вы знаете, что существует добро и зло, свет и тьма. Думаю, вы не задумывались, что есть другая сила. Сейчас я расскажу вам о ней.

 Итак, добро и зло. Это как два полюса на одной батарейке, прямые противоположности. И между ними граница, разделяющая две противоположных силы. Появилась она после того, как появилось зло. Граница – это промежуток пространства. Но в нашем мире пустых мест не бывает, и граница – не исключение. Там нашли свой дом сущности и духи, которых нельзя отнести ни к добрым, ни к злым. Так и обитают они там и по сей день, никому не подчиняясь, сами по себе. С людьми они, если захотят, могут творить страшные вещи. В наш мир они пробирались очень редко, за всю историю можно вспомнить лишь несколько случаев. Об одном таком случае я сейчас и расскажу.

 

 В одном городке жила маленькая девочка. Она была хорошей и доброй: слушалась маму с папой, никого не обижала, прилежно училась. За всю свою недолгую жизнь она не причинила никому зла. Но или кто-то возненавидел её, или это злой рок… как будто её прокляли. Удача отвернулась от неё. Девочка стала несчастной, но ни на кого не озлобилась, а продолжала делать добрые дела и помогать тем, кто в этом нуждался. Ей не везло всё больше и больше, в скором времени её жизнь должна была оборваться. Тогда с границы в наш мир прилетел дух и стал помогать доброй девочке. Помогал он по-своему – на зло отвечал ещё большим злом. Не боясь ни Бога, ни Дьявола, он изменил её злую судьбу.

 

 Началось всё это в один осенний вечер. Девочка шла с сумкой из магазина, куда была отправлена за продуктами. Она шла домой, думая о своём и не оглядываясь назад. Оглянувшись, она бы увидела высокого мужчину в серой куртке с капюшоном и тёмных солнцезащитных очках. Он тихо шёл за ней, слегка улыбаясь.

 Девочка зашла в свой подъезд и нажала кнопку вызова лифта. В этот момент к ней подошёл мужчина в серой куртке. Она посмотрела на него, и он ей улыбнулся. Девочка раньше никогда его не видела. Двери лифта открылись, и девочка с мужчиной зашли в кабину.

 – Вам какой этаж? – спросила девочка.

 – Нажимай, не ошибёшься, – ответил мужчина. Голос у него был какой-то нехороший. Тихий, дрожащий и злой…

 Девочка нажала кнопку своего этажа, двери закрылись, лифт поехал. Дальше всё произошло очень быстро. Мужчина нажал на “stop”, вытащил из куртки охотничий нож и почти доброжелательно улыбнулся.

 – Ты боишься смерти? – спросил он. Девочка в страхе забилась в угол, её глаза засверкали от первых слезинок.

 – Понятно, – ответил мужчина. – Боль страшнее смерти. И если ты закричишь, или не будешь меня слушаться, тогда я сделаю тебе очень больно, а потом убью. И никто не успеет тебе помочь. – Мужчина провёл по лезвию ножа пальцем и снова улыбнулся. В этой улыбке не было ни злости, ни угрозы. Она была фальшиво доброжелательной и на лице этого мужчины казалась кошмарной.

 Девочку трясло, по её щекам катились слёзы. Ноги стали ватными, и она осела на пол. Девочка хотела попросить, чтобы её отпустили, что она ничего никому не расскажет. Но она не могла вымолвить ни слова. В горле что-то давило, не хватало воздуха. В её глазах стоял кромешный ужас, и мужчине это доставляло непередаваемое удовольствие. Как же всё-таки легко напугать маленькую девочку!

 – Сейчас ты полностью разденешься, встанешь на колени и будешь молить о пощаде и может быть, я отпущу тебя. Если ты ещё дашь честное слово, что ничего никому не расскажешь, – говорил он спокойно и убеждая, словно доктор, который говорит, что надо сделать больной и неприятный укол.

 

 Девочка стала медленно раздеваться, смотря мужчине в глаза, словно маленький загнанный зверёк. Она поверила, что он её отпустит. Когда есть надежда, даже такая слабая, в неё начинаешь верить. А мужчина, конечно же, не отпустил бы её и не оставил бы в живых. Ему везло с маленькими девочками. До этого раза.

 Время для него чуть замедлилось, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать, что здесь что-то не так. У него начала кружиться голова, с каждой секундой всё сильнее и сильнее. В глазах всё раздвоилось и поплыло. Мужчина покрылся холодным потом и упал. Теперь ему стало очень страшно, только он не знал причины этого. Он начал задыхаться, слюни текли из перекосившегося рта, глаза вылезали из орбит, лицо исказила гримаса беспредельного страха. Он хотел бежать отсюда без оглядки, но не мог пошевелиться. Девочка смотрела на всё это, и ей стало ещё страшнее. Мужчина хотел закричать, но из горла выдавился еле слышный хрип.

 Вдруг вся эта чертовщина прекратилась. Мужчина вскочил и начал биться в закрытые двери лифта, пытаться разжать их руками. От страха он забыл, что нужно нажать на кнопку открытия дверей.

 Дрожащей рукой девочка нажала на кнопку, лифт дополз до этажа, двери открылись и мужчина вывалился наружу. Встал, побежал, споткнулся и упал с лестницы, снова встал и, хромая, побежал вниз. Хлопнула подъездная дверь, и он скрылся. Шума никто не услышал, а если сказать точнее – никто не захотел слышать.

 Девочка решила пока сохранить всё в тайне. Она бы застеснялась это рассказать, да и родители бы переживали. С другой стороны – нельзя, чтобы этот человек причинил зло ещё кому-то. Ладно, утро вечера мудренее. Девочка быстро оделась, вышла из лифта и пошла по лестнице. Перед своей дверью она вытерла слёзы, открыла замок и вошла домой. Весь вечер девочка старалась держаться так, будто ничего не случилось. А ночью ей снились кошмары. И мужчина в серой куртке, но уже без солнцезащитных очков. И без глаз – в пустых глазницах была чернота.

 

Мужчина бежал без остановки до своей квартиры. В лифт заходить не стал. Чертовщина прошла, но страх не стихал. Открыл дверь не сразу – ключи выпадали из трясущихся рук. Наконец он зашёл в квартиру и закрыл дверь на все замки. Но и здесь мужчина не чувствовал себя в безопасности. Что-то невидимое его преследовало, куда бы он ни сунулся. Страх нарастал, мужчина слышал шорохи и скрипы, самые обычные, но приводившие его в ужас. Он ждал, что кошмарный призрак вот-вот выползет из-за угла. Все забытые страхи вновь ожили и вторглись в его разум.

 На улице стояла глубокая ночь, мужчина понемногу успокаивался. Ощущение присутствия чего-то недоброго стихло и через некоторое время он начал испытывать голод. Мужчина пришёл на кухню и без особой на то причины взял кухонный нож. Посмотрел на своё отражение в нём. Провёл по лезвию пальцем, совсем как тогда, в лифте… Нож был острый и на пальце появился глубокий порез, из которого заструилась кровь. Но это его мало волновало.

 В жизни у мужчины было разнообразие – он обижал и убивал маленьких симпатичных девочек. Ему это очень нравилось. Но сейчас мужчине захотелось новых ощущений. Ему захотелось узнать, как это – выколоть себе глаза и быть слепым. Ему захотелось почувствовать боль выкалывания и узнать, что потом будет – полная тьма или какие-нибудь узоры. Ведь это так интересно! До него это наверно никто не делал. Это серьёзный поступок. Он сразу станет выше остальных. И потом это будет так весело! Но с другой стороны, его это очень пугало. Потом ведь глаза не вернёшь!

 И всё-таки он решился быстрым движением выколоть один глаз, а потом другой. Главное не медлить и не раздумывать, а то ничего не получится. Мужчина поднёс нож к левому глазу, мгновение помедлил и ткнул. Почувствовал, как нож царапнул кость глазницы. Ему стало ужасно больно, но в то  же время весело. С сумасшедшим смехом он ткнул в правый глаз. Стало совсем темно, узоров не было видно. Боль жгла голову. Теперь ему было невесело – странный дурман прекратил своё действие. Мужчина отшвырнул нож и закричал что было сил, разрывая голосовые связки. Больше всего ему хотелось отмотать время назад, но это было невозможно. Теперь мужчина стал бояться самого себя.

 Он хотел сбежать и носился по квартире в поисках входной двери, стукаясь об углы и стены. В голове пульсировала боль, в глазах (точнее в том, что от них осталось) мигали красные точки. Мужчина бегал по квартире, как по лабиринту – каждый раз он почему-то пропускал входную дверь. Пытался звать на помощь, но лишился голоса, как тогда, в лифте. Голова опять закружилась, и он упал, но продолжал носиться на четвереньках. Ему было очень больно, страшно, и он не мог так больше терпеть.

 Мужчина жил в пятиэтажке, на последнем этаже. Найти окно, в отличие от двери, не составило труда. Мужчина прикоснулся ладонями к холодному стеклу и открыл окно. Он рыдал первый раз в жизни без слёз. В лицо дул свежий ночной ветер. Мужчина в серой и теперь уже окровавленной куртке залез на подоконник и прыгнул. Ему сильно не повезло. Вместо того чтобы упасть головой вниз, он приземлился на ноги. Кости ног в один момент сломались, порвали кожу и вылезли, а позвоночник переломился.

 Скорая помощь приехала только утром; всю ночь мужчина лежал, чувствуя боль и страх. Это всё, что у него осталось. Он остался жить, хотя жизнью это не назовешь. Он не видел и не мог двигаться. Оставшуюся долгую жизнь он проведёт в больничной койке. В дешёвой больнице санитары, разумеется, не всегда добросовестно выполняют свою работу. Так что иногда мужчина засыпает под запах своих собственных испражнений. И он никогда не забудет, что сделал с собой.

 

 Девочка должна была умереть, но этого не случилось. А смерть так просто не отступает. Тому, кто заступился за девочку, было наплевать на правила, и он решил помериться силой со смертью.

 Прошло некоторое время. Девочка рассказала всё родителям, и они обратились в милицию, хотя виновный был уже наказан.

 Всё шло своим чередом. Девочке по-прежнему не везло, по-прежнему ей было грустно и печально. В один день смерть снова решила попробовать дотронуться до неё. Точнее не в день, а в утро.

 Было ещё темно, на улице стоял осенний холод. Девочка шла в школу. Нигде не было ни души. Она стала переходить через дорогу, по которой ехал грузовик. Ехал он быстро; водитель куда-то торопился. И ехал он ещё со вчерашнего утра, так что водитель устал, и ему чудовищно хотелось спать. На дорогу выбежал котёнок, но водитель и не думал тормозить, стирать шины и терять время. Это же всего лишь котёнок! Водитель даже подбавил газу.

 Девочка уже перешла дорогу, но вдруг услышала мяуканье позади. Она оглянулась – посреди дороги сидел пушистый и грязный котёнок. А рядом по дороге, прямо на котёнка, несся грузовик. Время для раздумья не было, да девочка и без раздумий бросилась бы помогать тому, кто в этом нуждался. Она сорвалась с места, выбежала на дорогу и схватила котёнка. Но или всё было спланировано, или ей опять не повезло… она подвернула ногу и упала. Водитель был уставший, и ему не хватило ни времени, ни реакции. Грузовик наехал на девочку передним левым колесом. Послышался глухой треск ломающихся костей и скрежет. Переднее колесо переехало девочку; пришёл черёд заднего. Водителю стало страшно; он и не думал тормозить. Ведь на улице никого нет! Так что у него есть шанс сбежать незамеченным. Сейчас его единственная цель – уехать подальше.

 Грузовик нёсся по дороге, оставляя кровавый след. Водителю моментально расхотелось спать. На асфальте лежали кишки, мозги, раздробленные кости… одним словом – кровавое месиво. А котёнок остался жив и бежал куда-то.

 

 Вот и свершилась уготованная доброй девочке судьба. Она должна теперь отправиться в рай, но что-то здесь не так. Или она ещё не исполнила своё предназначение. Мне известно одно: её новый хранитель опять заступился за неё. Поэтому девочка не погибла в то утро на дороге. Ничего этого вообще не случилось, я просто описал то, что могло быть.

 

 Ночью на трассе водитель грузовика начал ощущать по всему телу какой-то странный зуд, очень неприятный. Водитель чесался, но это не помогало; казалось, зуд исходил из самой души. Время шло, зуд не прекращался. Водителю показалось, что зуд становится сильнее. Он не мог больше его терпеть. Каждая клетка тела чесалась изнутри. Не сильно, но это его изматывало и очень раздражало. Зуд всё продолжался и продолжался.

 Водитель не заметил, как его нога стала жать сильнее на педаль газа. Заметил он то, что зуд вроде чуть-чуть стих. Это было не так, ему просто показалось. Ещё ему показалось, что едет он слишком медленно, и от этой небыстрой, монотонной и противной езды ему так нехорошо. Водитель вжал педаль газа в пол, скорость стала медленно расти. А вдалеке был мост через небольшую речушку…

 Теперь водитель хотел лишь одного – нестись со скоростью света. Но этого не получалось. Стрелка спидометра доползла до 150 км/ч. Мост становился всё ближе и ближе… Стрелка доползла до 159 км/ч. Водитель запрокинул голову, вытаращил глаза и истерически расхохотался.

 Мелькнул мостовой столб, и грузовик врезался в него. Кабину разорвало, кузов сплющился до середины, задние колёса поднялись в воздух, грузовик занесло в сторону, и он рухнул в реку. Водителю отсекло ноги, раздробило грудную клетку об руль, его шея сломалась в нескольких местах.

 Он не хотел намеренно убить девочку. В каком-то смысле он был просто орудием в чьих-то руках. В эту ночь у него мог сломаться двигатель, но водитель разбился насмерть. Наверно, так случилось из-за того, что в скором будущем он решил не отвечать за свой поступок, а уехать прочь, оставляя за собой кровавый след. Он был наказан за грех, который ещё не совершил, но точно собирался совершить, а значит, считай, что уже совершил. Может быть, по водителю будет кто-то плакать, но слёзы простых смертных, погрязших во зле и грехах, Хранителя совершенно не волновали. Его волновало только одно – добрая девочка со злой судьбой.

 

 В то время, когда мёртвый водитель, зажатый исковерканным металлом, лежал в ледяной воде, девочка крепко спала в своей мягкой и тёплой кровати. Её не мучили, как обычно, кошмары. Ей не снилось ничего.

 Утром девочка встала, почистила зубы, умылась, позавтракала, собралась и пошла в школу. Возле подъезда ей повстречался грязный пушистый котёнок, играющий с сухим листиком. Девочка наклонилась и погладила его. Котёнок замурлыкал и потёрся о её ногу. Девочке очень захотелось взять его домой, накормить, выкупать и оставить себе. Но родители ей этого, скорее всего, не разрешат. Ничего, после школы она его заберёт (если он никуда не убежит) и постарается уговорить родителей оставить его. А пока девочка продолжила свой путь. Перешла через пустую дорогу. Здесь ей стало как-то не по себе, как-то страшновато. Она ускорила шаг и ушла с этого места.

 

 В школе девочку почему-то не любили. Над ней издевались. А сегодня её собирались побить. Ни за что, просто для веселья. Сегодня бы её покалечили на всю оставшуюся жизнь. И виновные остались бы безнаказанными. И продолжали бы издеваться и смеяться над ней пуще прежнего. Почему же доброй девочке так не везло? Чем она провинилась? За что ей всё это? Ведь другим детям везло; они жили и радовались, хотя за свою короткую жизнь успели натворить зла. И ещё натворят в будущем. Девочка не злилась на них и даже не думала о мести. Отомстил другой.

 Всё это было ужасно несправедливо, и Дух – Хранитель с границы добра и зла решил наказать детишек.

 Когда девочка уже шла по школьному двору, за спиной послышалось мяуканье. Это был тот самый котёнок. Он подбежал и потёрся о её ногу. Девочка взяла его на руки, и он тут же замурлыкал.

«Да ты весь дрожишь! – проговорила она. – Ладно, пойдём домой».

 Девочка спрятала котёнка за пазуху и пошла. Один день можно пропустить, пусть её даже поругают из-за этого. Она принесла котёнка домой, напоила его тёплым молоком и накормила колбасой. Счастливый котёнок забрался на стул и уснул. Можно подумать, что котёнка к девочке направил Хранитель. Это не так. Котёнок пошёл сам.

 

 Тем временем в школе уже начался первый урок. Кто-то болтал с приятелем, кто-то рисовал в тетради, кто-то внимательно слушал учительницу. Кто-то был в туалете, кто-то шёл по коридору. У каждого были свои дела. В школе было ещё много классов, кроме того, в котором училась добрая девочка. Но этот взгляд стал чувствовать на себе каждый, кто находился в школе.

 Это был взгляд призрачных глаз. В этих глазах не было ничего – ни эмоций, ни мыслей, ни цвета… Лишь пустота. И всё же два белых глаза что-то внушали. Глаза были везде: в окнах, на стенах, на партах. Везде. Те, кто зажмуривал глаза, всё равно видели давящий взгляд. От него нельзя было укрыться, как от палящего солнца в пустыне.

 Сначала каждый почувствовал животный страх. Взгляд продолжал впиваться в разум. Это было очень неприятно. Взгляд душил, давил. Через несколько минут призрачные глаза стали приводить всех в ярость.

 Один ученик ни с того, ни с сего ударил кулаком по парте с такой силой, что сломал себе кисть. Другой почему-то вскочил и набросился на того ученика. И начал бить не так, как бьют друг друга дети, а так, как дерутся за свою жизнь. Взгляд хранителя рассеял безумие и неистовую ярость по школе – дрались все, даже учителя. Кто-то выбегал из класса и бежал крушить всё и всех, что попадётся в поле зрения. В школе наступил кровавый хаос. Все носились и калечили друг друга, кого-то убивали. Кому как повезёт.

 Брызгала кровь, ломались кости, выбивались зубы, отрывались клочки кожи, выдавливались глаза… В ход шло всё, что попадалось под руку. Естественно, если рука была ещё цела. На боль и травмы не обращали внимания – сейчас были дела поважнее.

 К звонку на перемену всё завершилось. Вскоре выжившие забыли взгляд хранителя, словно его никогда и не было.

 

 После этого инцидента было много рассуждений – массовый психоз, нервно-психический газ террористов… никто не докопался до правды, это было не в их силах.

 

 Вот так пострадала вся школа. Но почему вся школа, а не один класс, в котором училась добрая и несчастная девочка? Возможно это цепная реакция. Хотя некоторых обошло стороной это действо, как будто их тоже оберегали неведомые силы: кто-то болел и был дома, кто-то решил прогулять по неизвестным причинам.

 

 Девочка сидела дома и смотрела на спящего котёнка. Она улыбнулась. Впервые за такое долгое время на душе у неё было легко, радостно и приятно. Девочка будет плакать, когда узнает, что случилось в школе. Ей будет жалко своих мучителей.

 А сейчас девочка решила подремать, раз уж осталась дома. Она легла на свою кровать и закрыла глаза. Котёнок проснулся, пришёл к ней, запрыгнул ей на живот и опять уснул.

 

 Мой рассказ подходит к концу, но стоит упомянуть ещё один случай.

 

 Днём девочка решила сходить в магазин за кормом для котёнка. На улице было много людей. Сквозь толпу пробивался спешащий куда-то человек. А навстречу ему, не замечая его, шла девочка. Человек не будет обходить её, а просто оттолкнёт. Девочка упадёт и сильно ударит коленки, а человек поспешит дальше, даже не извинившись. Девочке будет больно и обидно, хорошее настроение как рукой снимет. Чем она заслужила этого?

 Человека к девочке никто не направлял; таких неприятных людей очень много. Перед тем как оттолкнуть девочку, с ним случилось несчастье. Он подвернул ногу и упал. Подвернул неслабо, так что теперь он мог идти медленно и сильно хромая. Можно подумать, что в этом нет ничего страшного. Это не так. Человек шёл на работу, а из-за подвёрнутой ноги он опоздает на важную встречу. Начальник начнёт его отчитывать, а он, не владея собой, наговорит ему много слов, которых говорить не стоило. Человека уволят. Дома его ждёт скандал, затем – уход жены. Потом он начнёт пить. Пропьёт всё и останется с голыми стенами. Что будет дальше, можно угадать. Вот так, из-за такого казалось бы пустяка сломается его жизнь.

 Так что девочка, ничем не огорчённая, купила корм для котёнка и пошла домой. Если бы она знала, сколько от неё зла, то покончила бы с собой. Но этому случиться не суждено.

 

 Котёнка ей разрешили оставить. Она никогда ни о чём так не просила и очень бы огорчилась, если бы котёнка пришлось отнести на улицу. Интересно, что бы тогда стало с её родителями?

 

2.07.2007