Мой милый друг, послушай старика.
Все мудрые слова сложились в наставленье.
Прояви ты уваженье и немножечко терпенья, вниманье уделив своё.
Ты – дитя мироздания, совсем не меньше, чем трава.
Иль той звёзды, что так яростно горит на черном небосводе.
Ты – часть природы, и ты имеешь право быть!
Здесь и сейчас, и через год, и спустя десятилетья.
Все очевидно: жизнь идёт, как ей положено идти.
И ты иди путём своим среди коварства и обмана.
Средь суеты пустой и гама, разбитых грёз, однообразья быта.
Порой терновником увита, порою девственно чиста.
Одно запомни: никогда, мой друг, не изменяй себе!
Своё счастье в тишине храни, от злых людей оберегая.
Свою же правду уважая, умей выслушать людей иных.
Умом неизощренных, необразованных, простых.
У всех история своя.
Однако: огради себя от их присутствия в дороге.
Будь в мире с Богом, как понимаешь ты его.
Пусть главным станет ремесло, владеешь коим ты.
Какими б скромными не были б плоды, они дороже почести и славы.
Не сравнивай себя ни с кем, не порождай тщеславье.
Всегда есть кто-то, кто более велик, чем ты.
Не будь последним, не завидуй первым.
Гордыне шансов не давай.
Строй планы и мечтай, но не живи химерой.
И в дружбу не играй, в любви не будь циничным.
Она безбрежна, безгранична, она же вечна, как земля.
Разочарованье, пустота имеют сроки временные.
И потому храни её, напоказ не выставляя.
Свою юность провожая, за всё её благодари.
И с покорностью вкуси что советуют года.
Упражняй свой дух всегда для внезапного несчастья.
Чтобы сразу не сломаться, на колени не упасть.
И с достоинством принять все падения и взлёты.
И дорогу, и болото, ясный день и день ненастья.
Постарайся счастье обрести, удержать и сохранить.
И просто жить!!!
2018
С нажимом, без нажима, с наклоном в сорок пять.
В невзрачную тетрадь я писать старался.
Ужасно волновался, рука едва дрожала,
Когда в чернильницу макала перьевую ручку.
Скобки, закорючки, палочки кривые.
И кляксы завитые всю страницу украшали.
И безмерно огорчали меня, что первоклашка.
И даже промокашки, увы, не помогали.
Вся тетрадь сверкала пятнами чернил.
Слишком молодым я был, многое не понимая,
Что и дорога вот такая ожидает впереди.
На всём жизненном пути, как бы ни старался.
Как бы ни пытался без ошибок и помарок
Сразу жизнь на беловик писать.
А вспоминать порою тяжко
Те ошибки и проступки, те обидные слова.
И совесть мучает меня порой бессонными ночами.
Обливается слезами душа уж как-то запоздало.
Напрасно хочет отбелить.
Второго раза не прожить.
Да и нет той промокашки,
Чтобы кляксы все убрать
Хоть на йоту, хоть немного.
Это жизни все дорога,
Судьбы невзрачная тетрадь.
2018
Август на исходе, прохладные деньки.
Туманы ледяные в капельки росы неспешно обращаются, падая в траву.
Так безрассудно я иду, увы, не взвешивая шаг.
Мне минуты на часах остались уж наверно.
И так хочется безмерно многое успеть.
Услышать и узреть, вдохнуть, почувствовать, вкусить.
Врагов простить, друзей почтить.
А главное: сказать, что доселе не решался.
Робел, краснел я и стеснялся, слов надлежащих не найдя.
Чтоб отразили чувства ярко в душе пылающей моей.
Так много зим, так много лет.
А в саду уже банкет с размахом август приготовил.
Вкуса пир, услада цвета и ароматов без числа.
Меня и ноги не держали, кружилась тихо голова.
И только влажная трава жар как будто остудила.
А время бег остановило, давая шанс последний мне.
Чтоб, растворившись в тишине, насладиться позитивом.
Увидел даже перспективы я на год, а может и на два.
Но коснулась моего плеча чуть ощутимо, чуть заметно.
Однако дымкой неприметной растворила мой покой.
Осень жизни за спиной.
2017
Мне судьба на ушко прошептала.
Словно запрягла в разбитый тарантас.
«Ну, вот и всё!
Пора поставить точку, а ты как неразумное дитя упорно лепишь многоточье.
В печальной повести своей любви.
Заметь: акцент на предпоследнем слове.
Эгоистично? Нет, навряд ли.
Ведь все эпитеты любви идут с приставкой «без».
Безгранична и безбрежна, безупречна и безгрешна, но безнадежно, безответна.
Да, тут точкою одной, увы, не обойдешься.
Лишь жирный смачный и огромный крест».
А я качаю головой, отгоняя наважденье.
И вслух стихотворенье на дыхании кричу,
Где даже междустрочия яростно так вопят.
О боли безутешной, любви кристально нежной.
И о надежде без приставки.
Пусть далеко не сладко все дни мои летят.
И каждый день горит закат, мне нервы страхом обжигая.
Всё прекрасно понимая, я прошлое перечеркну.
«Ну, вот и всё!» сказать смогу всему и вся.
Но только не любви, пусть даже иллюзорной.
И резюме моё бесспорно:
Сгорит она – не станет и меня.
Исчезну я с поверхности земли.
Так хочется на ней порядком наследить.
2017
До встречи нашей походкой ленивой время как-то шло.
В полупрозрачное окно бросал я взгляд ежеминутно.
А чувствам тесно было, трудно себя в порядок привести.
Бурлили и кипели, всю линию сюжета стройности лишая.
Что мысленно для встречи уже я набросал.
Туда стихи врывались шумной стайкой.
Ваншенкин, Лермонтов, Толстой.
Словно каждый из великих с тобою лично был знаком.
И, выводя слова пером, тебя навеки воспевали.
А я лишь повторялся, свои стихи читать стеснялся.
Невеждой, дилетантом казаться не хотел.
Однако стройность фабулы ты в прах разбила в одночасье.
В глазищах – счастье, улыбка на устах, игривость в россыпи веснушек.
Горячими губами к щеке лишь прикоснулась.
И счастьем своим едва не захлебнулась, мне новость сообща.
«Я уезжаю навсегда, где ждет замужество меня».
Стихи рассыпались на части, утратив шанса выйти в свет.
Бессмысленный сюжет покрылся тихо пылью.
И лихо ты ушла, а я, закрыв глаза, поспешно даже отвернулся,
Мне в памяти хранить не нужно сию печальную картину.
И образ предо мною спонтанно возникает.
И мигом заполняет новорожденную шаньгу.
Там черный ворон с упоеньем на части сердце разрывает.
И неистово орёт одно единственное слово: Nevermore.
А я в своём угрюмом горе значенью просто не придал.
Лишь год спустя наткнулся я и прочитал стихотворенье.
Эдгара Аллана По.
И стало мне понятно всё: и ворон тот, и сердце в ранах.
И «Nevermore»! «Никогда»!
Знать, ты была моей последнею любовью.
И больше я не полюблю, и счастье в этом не познаю.
С тобою быть, иль вечно одному скитаться.
Успело много лет промчаться.
И то виденье в летний зной, и то единственное слово.
Мне предначертано судьбой.
2017
Я в зеркало взглянул. И что я там увидел?
Серые, с грустинкою, уставшие глаза.
А в них – укор, а в них – презренье, а в них – фрустрация цветет.
Там в астении увядает Эго, давно созревшее шагнуть в окно.
Я знаю все, что скажешь ты, и я готов с тобой поспорить.
Страшно всем, и ты, увы, не исключенье.
Что-то новое начать, рисковать, привычки прежние меняя, устой безжалостно ломать.
И видеть страх перед собой.
Нормально это, ты – живой!
И нужно двигаться вперед, через страх переступая.
Жизнь без перемены не бывает. Покой – всего лишь иллюзорность.
Каждый миг, короткое мгновенье порождает измененье.
И мир вокруг, и ты, и я, и наша оболочка.
Тут, главное, не быть лишь зрителем пустым, безмолвным, безучастным.
Все веские «но» отбросить беспощадно и поводов наивных не искать.
Решиться, опираясь скорее на «пора», чем на эфемерную готовность.
Не нужно быстро, интенсивно, лишь ритм держать, не отставать.
Медленно, но верно, без права на антракт.
Творить и создавать намного больше, чем вкушать.
По воли доброй, по любви огромной, по зову сердца и души.
Отведав удовольствие, ты к Радости придешь, к равновесию ума.
Понять, принять, и все свершится.
Все мы одинаковы намного больше, чем принято считать.
А уникальность, гениальность преувеличены слегка.
Тебе полезно находиться там, где без помех воспринимается реальность.
Ответы и решенья уже придуманы давно.
Не стоит усложнять того, что так наивно просто.
Себя найти нам невозможно, себя лишь можно создавать.
Искать – химерная забава.
Ты есть всегда, здесь и сейчас.
Не позволяй иным определять задачи, что прорастают хаотично и отравляют бытиё.
Ответу «нет» ты должен раньше научиться, и главное: себе почаще повторять.
А цель нужна, без цели жизни нет.
Она твой путь определяет, что в данный миг лежит перед тобой.
Иди.
Но помни об одном: за каждый шаг в итоге спросится потом.
Жизнь продолжается!
Не смотря ни на что.
И пусть обстоятельства гнут с упорством своё.
Реальностью дышат, иль мнимо смеются.
Заводят в тупик, где есть капелька солнца.
Что-то находится, что-то теряется.
Боль унимается, и раны срастаются.
Нас время не лечит, эскулапы мы сами.
А время учитель, компромисса не зная.
Порою жестоко, порою играя, нам ставит задачи.
И мы выбираем дилеммы решенья.
Смеяться взахлёб, иль умыться слезами.
Метаются мысли, сомненья рождая.
И ночью, и днём убивая покой.
А жизнь всё идёт, да большими шагами.
Наносит штрихи, и меняются люди.
Маски слетают, обнажая всю суть.
Кто прогибается, кто не ломается, кто-то уходит от нас навсегда.
И чувства теряются, как сны забываются.
Лишь дымкою лёгкой наплывают порой.
Остаться собой – шанса мизерно мало.
И прошлое тянет осколками счастья.
Опять в пустоту, где грусть и тоска.
Но надо забыть, принять до конца.
И снова идти.
Тропою нехоженой к цели заброшенной.
Кто прошлым живет, тот не познаёт вкус сегодняшнего дня.
И на рассвет грядущий ставит жирный крест.
Священный благовест торжественно звучит.
А время календарь листает.
И приближает то, что приближается.
Это просто жизнь, и она продолжается.
Столько лет уже прошло.
Пролетело временами.
Временами лишь ползло, тоскою черной обнимая.
Но безустанно напевала мне песнь глубокой старины.
О любви. Большой любви.
И каждый миг, и всякий час, и день, и ночь ей наполняла.
Меня на подвиги толкая, и не всегда со знаком «плюс».
Приумножая тихо грусть, что моей Она не стала.
Но в чернильницу вдыхала вдохновенье без конца.
И не бывало такого дня, чтобы о ней не думал я,
В глубине души общаясь.
Дыханьем Музы упиваясь, все чувства изливал в тетрадь.
То многообразье описать мне таланта не хватает.
Перманентно лишь любовь на престоле восседает.
Так терпелива, постоянна, без притязаний на ответ.
На протяженье долгих лет полыхает бескорыстно.
Мне помогая выживать.
Понять, простить, и всё принять.
И мысли радоваться той, что просто есть Она на свете.
Что тоже видит это небо с рекой стыдливых облаков.
И россыпь звёзд не безразлична, и осень навевает грусть.
И вновь проснуться я боюсь, утратив нежность сновиденья.
Там только я, там лишь Она, там счастье радостно клокочет.
А мне его и не пророчат.
На ощупь? Пусть!
Так утопично? Ладно!
Мне одиночество привычно? Химера то, и заблужденье.
О том кричат стихотворенья, и проза слёзы проливает.
Её мне вечно не хватает.
Необходима мне Она.
Так неминуема нужна.
Я буду ждать Её всегда!
Старые тетради.
Записные книжки,
Дневники с секретами, тайными анкетами, стихами о любви.
Обернутые в мягкий, прозрачный целлофан, что в рубчиках шершавых от твоих забав.
Страницы пожелтевшие.
Временем побитые, хрупкие, чуть грязные уголочки их.
И почерк детский, столь наивный и смешной, ну прям до слёз.
С нажимом, без нажима, с наклоном в сорок пять.
А прописные буквы всё «скачут» и «смеются», вычурный танцуя вальс красивых слов.
Цитаты, афоризмы, что так взволновали сердечко юное твое.
Стихи, вселившие смятенье безоблачной души.
И мысли зарождались.
И новые пробуждались.
Смущение восторга, когда шагнул на зрелости порог.
Меняется всё
В наш век перемен:
Меняется звук, меняется слог,
Как символично, местами комично, но в большей степени трагично.
Побелели чернила, померкли картинки, и мировоззренье как-то утратило шик.
И почерк стал не красиво-школьным, а грустным, непонятным, неясным, словно тень.
Но истории остались, и обрывочки рассказов, и наброски первых и несмешных стихов.
Фабулы, конфликты, завязки и развязки жизнь преподносила, щедростью делясь.
И я писал правдиво.
Лишь вымыслом безбрежным восторга романтизма порою дополнял.
Но иногда грешил и я.
Я кроил сюжеты, повышая градус.
Я действия героев полностью ломал
И людские судьбы игриво, самочинно, без жалости и страха, по-новому писал.
Хотелось, чтоб красиво.
Мечталось, чтоб счастливо.
Чтоб сказки и для взрослых кончались хорошо.
Старые тетради.
Записные книжки.
Не знать мне аллергию на вашу пыль годов.
Постоянство невозможно, лишь утопия, лишь миф.
Жизнь идет, и время мчится, на ходу меняя все.
Абсолютно всё, без исключения, проходит в мире этом.
И это пройдет. Это? Что это?
Любовь, привычка, грустинка в неглиже?
Вопросы, одни кругом вопросы. Риторика, не более того.
А ночь седая вновь и вновь обильно гнев свой проливает иссиня-черною волной.
Тягучею и вязкою смолою льет на раны сердца и души.
Выдуманная явь с реальным воображеньем смешалась в одночасье в голове моей.
И мир вмиг потускнел, утратив сочность красок.
И мир вмиг обеднел, скатившись враз на дно.
Где «Я», плескаясь в этой жиже, пытаюсь как-то бросить взгляд наверх.
Любовь не может быть настолько долгой.
А пепелище только тлеет, не горит.
Ни жара, ни света, ни уюта, одни лишь слезы выжимает дым.
И бесшумно катит сырая обида в вечность куда-то, обнажая всю гниль естества.
Привычка быть влюбленным, безответно, безнадежно, беспросветно, как запой.
Чтоб надуманно страдать, наигранно мечтать, и писать банальности вирши.
И жалеть, так упоительно, так смачно отраженье в зеркале немом.
Счастья нет! Но где покой? Где воля?
Ничего. Вакуум лишь, шуньята одна, глухая пустота.
И я вопросом жирным и корявым безлико прозябаю в этой мгле.
Свет в конце туннеля? Так это катафалк.
Слабый лучик света? Оптический обман.
Мне нет спасенья. Нет для меня весны.
А внутри личности беседы бьют симптомом наотлет.
И растет беспрестанно, грозя перерасти в обильный перебор.
А там – совсем уж близко финиш, там развязка, там черта.
Там счет за время, что так бездарно я в пепел обратил.
НИЧТО – вот итог моей безликой жизни.
Даже память обо мне продержится недолго.
Мгновение спустя рассеется как дым.
И зыбкие следы занесет листвой опавшей.
Обессилено ночь на город упала,
И, размашисто шагая, ветер-клеш погнал в неизвестность опавшую листву.
Та шуршит по морщинистым тротуарам, по шероховатым мостовым.
И в прощальном шорохе том не по-детски звенит холодная печаль.
Неохотно зажигаются фонари, привлекая светом тусклым стайки мелкой мошкары.
Порождая непритворный интерес, в ветвях деревьев притаилась загадочность.
Манит, зовет, пугает.
А в глубинах черного неба величаво проплывает лунный диск.
Но блеск ее ледяного серебра не в состоянье разбавить мрак волшебной ночи.
Тишина.
Лишь романтика, устали не зная, шагает по городу, каблучками стучит.
Тихие аккорды, в шепоте стихи.
Словно сговорившись, гаснут чередою окна домов.
За шторами срывают секреты бытия.
Вот и спящим стал наш спальный район.
Ночь бессонницы угрюмой сменилась утром валидолом.
Сигара с капучино, и неприятный вид с балкона.
Я провинился, совесть гложет, горит торфяником внутри.
В узде я чувства не сдержал, дал шанс эмоциям взорваться.
В итоге я могу остаться. Один. На этом белом свете.
Прощение твое – банально лучика света.
Но как? Ценой любой? Так уваженье испарится.
В понимании твоем. Да и в сознании моём.
И глупо жалость вызывать, себя тем только унижая.
Да вряд ли ты еще остыла, обида пахнет и цветёт.
Слова прощенья унесёт вихрь чувств твоих нетленных.
Письмо, быть может, написать? О, нет!
Глаза твои мне видеть надо, отрытой книгою читать,
И ажурно ощущать все перемены настроенья,
Нюансы тонкие ловить, и говорить, и говорить.
Желательно слова простые, тривиальны и наивны.
Без пафоса, высоких фраз, про остроумие забыв.
И возможно мой порыв принесет плоды желанья.
Мой друг, ты обрати вниманье,
Вон на асфальте, кто-то мелом по твоим следам шагает:
«Маша прости» курсивом нервно,
Чуть торопливо, чуть небрежно оставил ночью боль свою.
Но тут машина отъезжает.
И улыбку вызывает на лице моем печальном,
Ибо «прости» – слово начало.
А дальше боль иного рода, вся беспросветность бытия.
Одна любовь, без веры, без надежды.
А у меня? Всё поправимо, исцелимо.
Цена мученьям – медный грош.
Уж капучино так прекрасен, и вкус сигары так хорош.
И панорама навевает мне счастья завтрашнего дня.
Где только ты, где только я.
С неохотою безмерной, чуть вальяжно и неспешно, ночь шагает на закат.
И тянет волокушей за собою предрассветный полумрак.
А мир застыл. Он затаился.
И в ожидании зари, весь в предвкушении горит узреть всю прелесть рождества.
Тишина стоит густая, вязкий навевая страх.
И немота тревоги в воздухе витает.
И неподвижности совсем не видится конца.
Лишь прохлада ластится, безропотно и нежно над землей стелясь.
Да ветерок продрогший. Он не в состоянии что-либо прошептать.
И вот он миг!
Вот вспыхнула каемка солнечного круга светом чистоты.
Крохотна совсем, но поразительно так красочна светла.
Природа в томном пробужденье полна загадочных надежд.
Вот слышаться уж звуки, на смену тишине, несмело и застенчиво, торопятся, спешат.
В траве мурашки зашуршали, с ветвей уж птахи закричали, благословляя новый день.
Всплеск на реке вмиг нарушает для глаз приятный перламутр.
Шумит камыш, прощаясь с утренним туманом.
Тот убегает прочь, но успевает по травам бисер раскидать.
Блестят росинки, как слезинки, чуть печальные на вкус.
Торжественно и упоённо вновь распускаются цветы, прохладу ароматом насыщая.
А солнца диск растет.
Вот робко отрываясь от земли, он поднимается все выше.
И смачно красит небо в нежно-голубой.
Аж больно глазам. Да на сердце – бальзам.
И хочется жить. Любить и творить.
Чтоб завтра опять хлебнуть волшебства.
Был насыщен чернозём осенними дождями.
И солнце флегматично его пыталось иссушить.
Но сил хватало лишь ласкать ковер листвы опавшей.
Придавая хрупкость и напевность дивных струн.
Бедовый ветерок кружил их в странном танце, то поднимая вверх, то оземь опуская.
То дивная пора, то осень золотая.
В той осени вчерашней тебя я повстречал.
Мне память выдает те же краски, ароматы и чувство радости без дна.
Ярко, сочно, феерично.
Словно я еще вчера вкушал то счастье безмятежно.
А сегодня…. Что сегодня? Послевкусие одно.
Коктейль тоски граненой, любви неразделенной да веры в чудеса.
А вдохновение не спит, воображенье теребит, на месте ровном порождает грёзы.
И льются в клеточку тетрадь все зарифмованные чувства.
А дни идут, года летят, и жизнь проходит незаметно.
Надежды тают первым снегом, уходят в никуда, мечты обращая в химеру.
«Привет. Как дела?»
«Нормально. А ты?»
Скупые слова в сети Интернета.
Да только любовь что-то видит меж строчек и разгорается вновь искромётным огнём.
Полумрак бытия разгоняет и взору моему отрывает непроторенную тропу.
Где новые слова, и свежие оттенки, и смелые сюжеты завтрашнего дня.
Желание идти, влечение писать и вновь не спать до нового рассвета.
И наступит он, и шагну я в завтра.
А это значит – навсегда.
А вот теперь сиди и слушай, как добиться своего.
И самое желанное, и столь необходимое, и даже прихоть предрассветных грез.
Что прежде нам мешает? Так это просто страх.
Боязнь показаться глупым, нищим, никчемным неудачником жизненных дорог.
И опасение: в ответ – категорическое «нет».
И потому сначала – свой обреченный пессимизм обязан ты спалить до дна.
А жуткие картины тотального отказа и последствий неудач замазать густо краской.
И, жовиальности испив сполна, бодро к цели зашагать.
Ты подойди поближе, да поклонись пониже.
Да улыбнись без фальши, от сердца, от души.
Затаи все мысли, что чернее ночи, замыслы кривые, желанья сатаны.
Четко и конкретно, не начав с вопроса, не юля, не блея, озвучь свой аппетит.
Не забыв при этом расставить идеально упоры и акценты, без пыли и прикрас.
Оставь лишь на поверхности плескаться простоту.
И вздохни с горчинкой, и вспотей немножко, в уголочки глаз чуть влагу напусти.
Дай Ему ты время значимость откушать.
Ценностью упиться и ролью покурить.
И пусть Его гордыня красками зальется, расцветет игриво, нырнет в амбре с главой.
Ты не улыбайся. Помни о причине. Помни о желанье. Оно почти «уже».
Я бросил курить!
Ни по прихоти желанья, ни по помыслам души.
Всё довольно просто, банально, тривиально, аж, до тошноты.
Был прикован гипсом я к больничной койке ненавистной.
Да в коридоре, всем на обозренье, где шастала толпа, туда-сюда, обратно.
И как же неприятно.
Шагали те, кто только что так смачно накурился.
Шагали те, кто только собирался сигарным пеплом потрясти.
Весь воздух был пропитан тем желаньем.
Насыщенно и густо, сквозняк лишь красок добавлял.
И щекотал мне ноздри со смаком аппетитным.
И нервы с упоеньем маньячно теребил.
Но вот я снова дома!
Всё родное, всё знакомо.
На любимой табуретке в тесной кухоньке своей.
Холодильник весь в магнитах, важный, словно в орденах.
Увы, подарками друзей увешен, кто и где тот отдыхал.
И про меня не забывал.
В день последний покупал сувенирчик трафаретный.
Ах, как же стало вдруг заметно, что чайник вечность воду греет.
Шумит, пыхтит, сегодня как-то уж сердито.
Как страсти человека, бурлит внутри вода.
Лишь накипь остаётся навсегда.
Свой гнев со свистом выпуская и нарочито обжигая, кто рядышком всегда стоит.
Восход, аромат недешевого кофе, с корицею на кончике ножа.
Всё как всегда.
Но я бросил курить, и вкус кофе – не мой.
Не сказал бы, что не вкусен, скорей – необычен.
Непривычен, немой.
Не бодрит, не тормошит, не пробуждает вдохновенье.
Опять пустое настроенье, и оптимизм на нуле.
Привыкну? Да!
Я homosapiens, и я привыкну непременно.
Ведь отвыкать куда сложней.
Глоток с наскока, глоток со смаком, во рту глоточек погонял.
Не то. Помои, а не кофе. Мои пристрастия – не те.
Зефир, быть может, где и завалялся, иссох до полного суфле?
Так неприятно дверкой заскрипел буфет.
Зефира нет, суфле – тем паче, лишь в ожиданье пачка замерла.
А в ней одна, одна лишь сигаретка в тоске безмолвною лежит.
Вот снова чайник мой кипит, неистово упреками плюётся.
Ложка кофе, два песка, корица на кончике ножа.
И кипяток со вкусом накипи мятежной.
И вкус-то мой, и вкус-то прежний.
И как прекрасен кофе тот.
Курить не бросил я.
Наверняка!
2017
Наш сайт «Первая Роса» вошел в шорт-лист Ежегодного Всероссийского конкурса для поддержки лучших интернет-ресурсов, способствующих позитивному мышлению, вдохновению, творчеству, вере в безграничность человеческих сил и возможностей – «ПОЗИТИВНЫЙ КОНТЕНТ – 2018».
Сайт является общественным литературным объединением. Оплата аренды сервера и технического обслуживания сайта осуществляется за счёт личных средств редакционного совета. Мы содержим себя сами!
Если Вам понравились какие-либо произведения на нашем портале,
или Вы просто желаете помочь нашему проекту, то поддержите сайт материально любой суммой.
Будем рады финансовой помощи, которая даст нам возможность гарантировать техническое обеспечение сайта,
а также создать призовой фонд для наших конкурсов.
«Яндекс Деньги» Счет: 410011944660058