Михаил Врубель

СТРАНИЦЫ   1  ...  2

Михаил Врубель московского периода – это уже сложившийся мастер со своим оригинальным стилем, с набором идей, приемов и тем, сформировавшихся еще в Киеве. Большинство исследователей считает, что московский период был самым плодотворным для художника и уделяют ему больше внимания, чем киевскому, хотя без Киева не было бы Москвы.

Справедливости ради надо сказать, что многие серьезные исследователи отдают предпочтение все-таки киевским работам мастера, хотя и признают, что поздний Михаил Врубель («Сирень», «Царевна-Лебедь», «Шестикрылый Серафим» и другие) по энергетике, пониманию цвета и света приближается к постимпрессионизму Ван-Гога.

Эти картины уже никого не смешили, завораживая своей магией и таинственностью. Московский период оказался плодотворным в том числе и потому, что мастер встретился с женщиной, ставшей его Ангелом-хранителем - в противовес Демону, родившемуся из киевской страсти. Антиномичность пронизывает всё искусство художника, являясь его стержнем.

С одной стороны, лик страдающей Богородицы из Кирилловой церкви, с другой - Ее антитеза в образе Демона. Две ипостаси одного и того же реально существующего физического лица Эмилии Праховой. В Москве антиномичность получила обобщение и превратилась в представление о человеке как единстве добра и зла в их неразделенности и вечной борьбе.

Художник сумел вечный философский вопрос выразить в живописи так же сильно, как в литературе его выразил Лермонтов, а потом Достоевский. В Москве антиномичность его творчества обогатилась образом любимой женщины, ставшей антиподом больной киевской страсти. Та была разрушительницей, принесшей художнику неимоверные страдания; эта – созидательницей семейного очага, счастья и любви.

Первая, некрасивая и вполне обыденная женщина, предстает Богородицей с тоской и болью в глазах, царицей Тамарой – в иллюстрациях к Лермонтову, многочисленными вариантами страдающего Демона. Вторая, нежная и красивая, жена и мать любимого сына в образе Царевны-Лебедь, Души березовой рощи, Нимфы в кустах сирени, в образе Мировой Души и Вечной Женственности.

Московский период открывается работой «Демон сидящий». Тема Демона - центральная в творчестве Михаила Врубеля, не оставлявшая его на протяжении почти двадцати лет. Художник не столько пишет необычный образ, сколько творит свой миф.

Демон Врубеля это не падший ангел и не символ зла; это - сверхъестественное существо, определяющее судьбу человека, направляющее его по пути, часто ведущего к катастрофе. Каждому достается свой Демон, управляющий им с рождения. Демон – это характер, под влиянием которого человек совершает те или иные действия.

Не случайно в римской мифологии Демон – это символ судьбы и личности, гений, ведущий человека по своему пути. Демон - дух гордый, мощный, мятущийся, бунтарь-одиночка, не смиряющийся с обыденностью и скукой, властный и величественный в своей непокорности, но в результате всегда остающийся в гордом одиночестве с болью и тоской в душе.

Это ангел вечера, призванного заклинать ночь. В такие минуты невыразимой тоски, с томящимися, скорбными глазами, глазами усталой, тонкой и умудренной души и изобразил Врубель Демона. И это были глаза самого художника, которые он каждый день видел в зеркале.

Работу над Демоном художник начал еще в Киеве - с росписи Кирилловой церкви, где в праздничной композиции Пятидесятницы изобразил громадную фигуру Космоса, противостоящего Богу и воплощающего в себе демоническое начало.

Работа над «Демоном» в доме Саввы Мамонтова наводила тихий ужас на хозяина и особенно – на хозяйку, набожную и суеверную, требовавшую, чтобы муж немедленно изгнал из дома этого художника вместе с его дьявольской картиной.

Однако «Демон», несмотря ни на что, был закончен в первый же год московского периода (1890-й). Но картина имела уже мало общего с тем Демоном, который четыре года назад видел в набросках отец художника, приехавший к нему в Киев. Тот Демон, по словам отца, имел сходство со стареющей злобной бабой, похожей на Эмилию Прахову.

Так началась «демониада» Михаила Врубеля, имевшая продолжение в иллюстрациях к Лермонтову, в скульптурах и картинах. За его спиной начали шептаться, что художник одержим дьяволом, но это только подхлёстывало интерес к нему. Михаил Врубель стал модным. Заказы полились к нему рекой: оформление интерьеров богатых домов, панно, мозаики, оформление спектаклей, эскизы костюмов...

Это длилось десять лет, вплоть до первых признаков болезни в 1901-м году. Десять лет непрерывного напряжения и работы по 15-20 часов в сутки обернулись неизлечимой болезнью. Но пока ему сорок и он, наконец, всерьез задумался о женитьбе. На примете - три претендентки, но все ему отказали. К счастью, появилась четвертая.

История встречи и любви мастера и молодой талантливой певицы Надежды Забелы начиналась загадочно и таинственно. В Петербург для написания декораций к постановке оперы Мамонтова «Гензель и Гретель» должен был ехать Коровин, который заболел. Тогда Савва Иванович отправил в столицу Михаила Врубеля.

Войдя в темный зал театра, где в это время шла репетиция, Михаил Александрович остановился как вкопанный, ошеломленный голосом певицы, которую еще не видел. В перерыве, вбежав за кулисы, он восторженно пожимал ее руки, сразу влюбившись в образ, нарисованный ему ее голосом.

Надежда Ивановна была на двенадцать лет младше художника и хороша собой. Молодая, нежная, с аристократически тонкими пальцами, голубыми глазами и манерой смущенно смеяться. Чтобы снова и снова слышать ее голос, только на оперу «Садко» он ходил девяносто раз.

Памятуя о прежних отказах, Михаил Александрович боялся, что она тоже откажется принять предложение стать его женой. Тем более что репутация его была скандальной, заработки случайными, он много пил, сорил деньгами и слыл декадентом. Но вопреки всему, в том числе и протестам со стороны ее семьи, она согласилась. В 1896 году они стали мужем и женой и уехали за границу в свадебное путешествие.

Вернулись из поездки в Харьков, где Надежде Ивановне предложили петь партию Тамары в опере «Демон». Михаил Врубель не мог оставаться в стороне, предложив свои услуги по сценическому оформлению спектакля и костюмов. Всё, что придумал художник для любимой жены, было потрясающим. И впредь Врубель всегда сам оформлял и шил ей костюмы для спектаклей, делал грим и придумывал прически.

Вскоре С.И.Мамонтов пригласил их обратно в Москву, где с Надеждой Ивановной хотел познакомиться Римский-Корсаков. Она стала его певицей, для неё композитор писал все главные партии своих опер: «Снегурочка», «Псковитянка», «Моцарт и Сальери»... В опере о Царе Салтане Надежда Ивановна предстала в образе Царевны-Лебедь, ставшей символом той жизни, в которой Михаил Александрович был абсолютно счастлив.

Художник создавал не только сценические образы жены, но и любил придумывать интерьеры их съемных квартир, тратя на обустройство больше, чем мог себе позволить даже С.И.Мамонтов: художник не хотел впускать в свой дом никакой обыденности, его должно было окружать только искусство, ставшее его религией.

Однако семейное счастье продлилась всего пять лет. В 1901 году в семье родился сын Саввочка, у которого оказалась уродливая заячья губа. Для Михаила Врубеля это стало страшным ударом; в случившемся он обвинял себя и вскоре снова вернулся к теме Демона, заказав холст огромного размера, на котором вскоре стал появляться "Демон поверженный".

Не будет преувеличением сказать, что Михаил Врубель большинству известен по этому, последнему акту его жизненной трагедии: тяжелой психической болезни, с которой боролся десять последних лет, сменив с десяток больниц в разных городах. По «Демону поверженному», которого, уже выставленного, постоянно дописывал и переписывал, меняя выражение лица; по слепоте, настигшей художника за четыре года до смерти.

Часто вспоминают мрачное предзнаменование, бывшее ему, когда художник только-только приехал в Киев: разыскивая Кирилловский храм, он спросил, как добраться до него. Ему ответили: «Скажите извозчику, чтобы отвез Вас к дому умалишенных». Оказалось, что храм располагался на территории психиатрической больницы, в которой девятнадцать лет спустя Михаил Врубель окажется пациентом.

Но тогда он меньше всего связал это с будущим собственной судьбы, но круг жизни замкнулся именно на этой трагической ноте. Вообще, кроме антиномий, в его искусстве явно прослеживается круговая завершенность: начав творчество с религиозной тематики, он и закончил ею, написав последней картину на библейский сюжет «Видение пророка Иезекииля».

Встретив впервые Надежду Ивановну в Петербургском театре, там же он видел ее и в последний раз: в начале 1906 года Врубель ослеп. Первые признаки сумасшествия у художника появились в 1901-м году. На него стали нападать приступы беспричинной агрессии, а когда выходил на улицу, то вымещал её на первых попавшихся под горячую руку людях: извозчике, репортёре, капельдинере театра...

В это время он работал над «Демоном поверженным», работал по двадцать часов в сутки, заглушая в себе боль от рождения сына с уродливой губой. Но Демон не давался, не давалось выражение человека, не желавшего смириться со своим поражением.

Михаил Врубель перестал есть, бриться, умываться; его мучила бессонница, а как только закрывал глаза, ему снился Демон, заставлявший вставать и продолжать работать. Началась лихорадка. В 1902-м консилиум врачей во главе с Владимиром Михайловичем Бехтеревым вынес приговор: больного необходимо поместить в психиатрическую больницу:

«Дорогая моя Надюша», - пишет из больницы жене Врубель. «Как бесценное здоровье твоё и Саввочки? …Я на новоселье в Клинике психиатрической (…плачу в 1 мес. вместо 200 руб. -9 руб.). Не дурно, экономно; здесь режим строже, в дортуарах курить запрещено, можно курить только в столовой, великолепной комнате с олеографиями и окнами, выходящими на великолепный парк с 200-летними липами, пропасть сиреневых кустов, то-то летом весело. …

Я поправил наконец свою ошибку, надо совсем забыть про работу, тогда время, на нее употребленное, войдет в норму 3-4-5 часов днём и главное не больше. Меня свалило то, что я после такого громадного труда, как Демон, стал еще работать по-прежнему по 15-20 часов в сутки; это было тем более глупо, что я покупкой Мекком «Демона» за 3000 руб. был совершенно обеспечен» (Москва, 07.09.1902)

Через год художник вышел из больницы почти здоровым. О Демоне не вспоминал, обещая писать только сына и жену. Портрет сына написал быстро. Портрет поражал взрослыми глазами, наполненными смертельной мукой. Буквально через месяц Саввочки не стало. И опять он корил себя, что принял приглашение приятеля погостить с семьей в Киеве. Не надо было, т.к. сын был слегка простуженным, но он настоял на поездке.

В поезде было холодно, простуда перешла в воспаление лёгких. Спасти мальчика не удалось, хотя до Киева они добрались, но слишком поздно…. Так Киев снова встретил Врубеля холодом. По городу он бродил, не помня себя от горя. И вдруг увидел ту самую Кирилловскую церковь, с которой всё начиналось, и вспомнил пророческие слова о сумасшедшем доме, на территории которого стоял храм.

Так он снова оказался в больнице. Потом опять были больницы: в Петербурге, в Москве, в знаменитой клинике Фёдора Арсеньевича Усольцева, что расположилась в Петровском парке. Он лечил его стихами, дождём, музыкой, прогулками и добрым словом, а Михаил Врубель называл его своим добрым демоном. В год смерти Фёдор Арсеньевич написал статью «Врубель», разместив ее в «Русском слове»:

«…Он творил всегда, можно сказать непрерывно, и творчество для него было также легко и также необходимо, как дыхание…Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить…

С ним не было так, как с другими, что самые тонкие, так сказать последние по возникновению представления – эстетические – погибают первыми. Он знал природу, понимал ее краски и умел их передать, но он не был рабом ее, а скорее соперником… Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

Здесь Михаил Врубель рисовал портрет Валерия Брюсова, который потом вспоминал, подтверждая слова Усольцева, что как только художник брал в руки карандаш или уголь, она становилась твёрдой, а линии – безошибочными. Сила искусства пережила в нем его страшную болезнь.

В эти годы его добрым ангелом стала любимая Надюша, которая постоянно ухаживала за ним, а он называл ее фиалкой, розой, бесценной драгоценностью. Ему достаточно было слышать ее голос, чтобы радоваться. Уже ослепнув, он продолжал диктовать ей письма. В последний год художник уже не хотел жить, устал и часами простаивал у форточки в надежде простудиться и умереть.

Не обрадовало Врубеля даже известие, что его произвели в академики Академии художеств. В конце концов он добился того, чего хотел: в феврале 1910-го у него появились признаки воспаления лёгких, а первого апреля его не стало. Надежда Ивановна пережила Михаила Врубеля всего на три года, умерев в 1913-м в возрасте 45 лет.

Автор: Тина Гай

СТРАНИЦЫ   1  ...  2